Размышления о смерти института семьи

Историю развития общества можно представить через изменение института семьи. На ранней стадии антропо-социо-культурогенеза социальной единицей являлось все племя, затем она дифференциировалась в род. Здесь важно уточнить: на этапе матриархата род был понятием более широким, чем при патриархате, и включал в себя всех родственников жены. Ребенок здесь одинаково принадлежал всем сестрам матери (как отмечал В. Я. Пропп, в таком обществе ребенок, оставшийся без матери, не был сиротой, т.к. его материями считались все тетки). Но на этапе патриархата род становился более узким понятием, а ребенок закреплялся за мужчиной (если женщина уходила из семьи, ребенок оставался с мужем). Для оседлого образа жизни характерна такая социальная единица, как большая семья, включающая в себя и дедов, и внуков.

В индустриальном обществе начинают господствовать нуклеарные семьи. Сегодня можно наблюдать распад института семьи, на что указывает большое количество разводов и неполных семей. Ребенок при этом мыслится как ребенок женщины, о чем можно судить на основании того, что после развода, в большинстве случаев, ребенок остается с женой, а при повторном браке мужчина спокойно относится к тому, что у женщины уже есть ребенок, как указывают психологи, считая его частью новой жены.

Стоит предположить, что на той стадии становления человечества (до появления семьи), когда первые Homo вели стадный кочевой образ жизни, ребенок в отсутствии возможности определения отцовства, также считался принадлежным женщине, и мужчина, желая добиться расположения женщины, делал блага и для ее детеныша.

Не стоит, однако, предполагать упрощение современного социокультурного ландшафта. По-видимому, распад семьи связан с высокой индивидуализацией сегодняшнего общества, если ранее идентификация с семьей была основной, а порой и единственной формой идентификации, то сегодня город представляет собой конгломерат различных субкультур, и индивид может причислять себя ко многим из них одновременно. Возможность обретения оснований для множества идентичностей ослабляет жесткую зависимость от самоидентификации с семьей.