Россия в гостях Франции: рождение «новой» архитектуры

В феврале прошлого года Россия выиграла тендер на приобретение участка на берегу Сены недалеко от Эйфелевой башни. Было принято решение на участке возвести архитектурный ансамбль, являющийся не только русским православным церковным и культурным центром в Париже, но и символом дружбы двух стран. По непонятным причинам конкурс проектов на строительство проходил в чрезвычайной, бессмысленной спешке – столь колоссальное сооружение необходимо было спроектировать за сорок дней! Хотя, кто знает, может столь неоправданно скорое принятие решений сыграло кому-то на руку…

Победители конкурса проектов на строительство центра сего были объявлены на этой неделе в Париже – ими стали общество архитекторов и конструкторов Мануэля Яновского (Франция) и Московское архитектурное бюро «Arch group», представив творение, условно именуемое «Церковь-волна».

Культурный центр займет площадь в 4 гектара, на его территории будут расположены пятиглавый белокаменный храм с колокольней, «пересекаемый» необычной стеклянной крышей, духовная семинария, библиотека и парк с рябинами и березами. Огромный стеклянный покров застыл гигантской волной, захлестнувшей собор по самые купола… Непонятна идея сего «сюжета»… Что хотели донести авторы проекта, представив нам храм, с наброшенным на него саваном, некую «утонувшую церковь»? Идея «волны» сама по себе хороша, но более подходит для супермаркета, ресторана, музея, ну например современной живописи, но не для русской православной церкви, обязанной сохранить «традиции и канонические принципы, свойственные лучшим образцам русской церковной архитектуры». Радует тот момент, что стеклянные купола, имевшие место в первоначальном варианте проекта, заменили золочеными.

Так и хочется прыснуть: «Что ж вы творите, братцы!» Ну нельзя вот так надругаться над храмом, бездумно «снести» купола, заменив стеклянным сводом! Это не дворец, не библиотека, не театр. Каждый архитектурный элемент имеет особое значение и место, несет в себе тайный смысл. При разработке проекта такого масштаба должно учитывается все: от основной идеи и способов ее реализации, возможной трактовки различных архитектурных решений до детальной проработки каждой его составляющей. Экспериментировать нужно с осторожностью, обосновывая принятые решения.

Один из председателей жюри как-то подытожил: «Мы искали вариант, который представит именно русский православный храм, направленный в будущее, направленный в XXI век». Можно добавить, что проект действительно в будущее «направлен» чрезмерно, исполнен «хай-тековского» холода, чуждого древним традициям церковного зодчества. И коли целью проекта изначально являлось создание современного архитектурного комплекса «с узнаваемым образом русского православия», то, что ж, в принципе, если разглядеть сей образ и представляется возможным сквозь пелену анонимного и бездуховного, то отнюдь не без труда.

Остается лишь уповать на то, что проект этот сырой и требует обязательной и основательной доработки, после которой, вполне вероятно, архитектурный ансамбль зазвучит по-новому.

Яна Полукорд