Нарисуйте мне дом

Нарисуйте очаг, хоть на грубом холсте, на кирпичной стене -
только так, чтоб тянуло…

Набросать на бумаге уютное, «каминное» удается русскому художнику Владимиру Любарову, знакомому летописцу деревени Перемилово. Его бытовым сценкам веришь и сопереживаешь. Его семьей упиваешься до дна. Радуешься мелочам: посудке горкой и чайничку с подертой эмалью, который вот-вот закипит на маленькой кухоньке два на два. И неважно, что прогорклого сахара осталось совсем на дне; неважно, что дымом из духовки, выедающим глаза, полнится все видимое и невидимое пространство... ты просто веришь этим людям, сидящим на кухоньке два на два со скатеркой в клеточку. На картинах Володи Любарова веришь каждой выпитой чашке чая, способной рассказать о ее владельце больше, чем сотни ненужных социальных критериев. Такие зарисовочки дел житейских – родные нашему времени. А раньше-то семейный круг подавали совсем иначе... И семейные психотипы были совершенно другими…

Есть такое учение, как психософия (создатель – педагог психологии Православного института им. А. Меня Александр Афанасьев). Психософия рассматривает различные модели человеческого сосуществования, в том числе и семьи. Занятно изучать модели семьи применительно к живописи. Давайте попробуем. Сперва поглядим, как психологи интерпретируют разное поведение в семье.

Эрос – тип «любовь-страсть»: супруги то надышаться не могут друг другом, то временами просто не выносят мучительную близость.
Агапэ – любовь искренняя, полная самопожертвования, где женщина неприкосновенна, а мужчина всячески почитаем.
Полуагапэ – в этом психотипе члены семьи полезны друг для друга и тем самым лечат себя от одиночества; это скорее взаимопомощь для самоуспокоения.
Тождество – муж и жена - близнецы по духу, в паре усиливают друг друга.
Зеркало – в паре один ведет, а другой повторяет его поведение; уживаются как плюс и минус.
Соседи или «параллельные миры» – нейтральны. Не враги, но совершенно нелепо смотрятся вместе.

К каждому семейному портрету – классическому или современному – можно подобрать свой психотип. Картина – или венец радости, или итог душевных страданий, о коих узнаём из биографии художника. У Любарова на картинках (как он их сам называет) – эрос. То есть главные персонажи скандалят; переживают накал страстей; гомерически смеются и ревут как белуги; жутко ненавидят и до жути любят. Темпераментные господа – вот уж действительно, где правда глаз колет.

Владимир Любаров	Владимир Любаров

Однако меняются семьи – меняется и семейный портрет. То ли дело Возрождение. Одно «Святое семейство» севильской школы Мурильо чего стоило – поистине благость склоняет нам свое чело с картины. Вот любовь в оригинале – то, что в психософии зовется агапэ. 

Как был положен почин семейному портрету? Вообще первым замахнулся на изображение лица анфас дерзновенный Альбрехт Дюрер. Он предал бумаге самого себя и тем самым вызвал бурю негодования. Дальше – больше. Полетели жизнеописания в полотнах: и порядочные семьянины не преминули запечатлеть свою родню. Как Рубенс.

Э. Мурильо. Святое семейство с маленькой птицей, 1650	Питер Пауль Рубенс. Автопортрет с женой Изабеллой Брандт	Портрет супругов Рубенс (с молодой женой) , 1631

Раз уж мы взялись переводить картины на язык психософии, то у Питера Пауля Рубенса видим на холсте – полуагапэ. Благоверные нужны были этому фламандцу, дабы не страдать от одиночества и ощущать себя необходимым кому-то. Художник беззастенчиво вписал в историю не только себя со своей первой аристократичной женой, но и впоследствии со своей второй 16-летней супругой (когда ему было ни дать ни взять 53 года). Его холст – сплошное откровение, неумышленная, вполне естественная демонстрация миру дорогих сердцу людей. Как если бы мы сейчас собирали альбом с фотокарточками. Но, на мой взгляд, уж лучше эти подлинные живые чувства, нежели парадно-выходные заказухи Франса Халса.

…В целом портрет – это всегда или фрустрация, или какая-то доведенная до пика экзальтация. У всех по-разному. Случается, что за внешним психотипом агапэ на самом деле сосредоточены боль, надорванность и мука. К примеру, у Рембрандта за его семейной идиллией открывается пустота собственного дома, который был лишен женского и детского тепла, череда смертей подкосила гения на закате лет. И становится жутко, когда обманываешься голландским мастером. Его мира, в который поверил, оказывается, вовсе нет.

Рембрандт Харменс ван Рейн. Семейный портрет, 1666-68	Антонис ван Дейк Семейный портрет. Между 1618 и 1621

Психологи отмечают также еще один удивительный стиль взаимоотношений в семейной паре – тождество. Оно, как ни странно, наиболее соответствует мрачным сагам Ван Дейка. Таинственный покров его красок исполнен силой притяжения двух любящих людей. Вот глядишь на известное полотно 1620 года и понимаешь, что между мужчиной и женщиной пролегает бездонное согласное молчание: ни слова о чувствах, ведь они так сильны. Это и есть тождество духовных близнецов.

Аналогично многим позже семья Репиных станет еще одним воплощением психотипического тождества. Тождество характеров угадывается на портрете Репина, приведенном ниже.

Наталья Нордман-Северова была буквальным продолжением своего мужа: так же своенравна, как и он, так же умна. Не боялась рисковать, стирала грань сословий, была необычна даже в своей тяге к вегетарианству. Подобные дуэты – редкость. И отсылают нас к былой чете Романовых, Голицыных, Шуваловых, Куракиных, которые всегда поражали своим достоинством. Которые знали, что значит держать голову высоко поднятой. Достоинство подобного рода редко где сыщешь сегодня.

Особняком поставим работу Пикассо. Согласитесь, тут есть над чем голову поломать. Он показал совсем иное измерение социальных отношений. Свободных скитальцев. В «Семье комедиантов» все фигуры выглядят отчужденно. Почему Арлекин на холсте стоит спиной к зрителю? Поговаривают, что художник зашифровал в циркаче себя. Но почему все-таки спиной?? Кто эта женщина в шляпе и растерянный ребенок? Фернанда Оливье и ее приемная дочь?

Репин. Автопортрет с Натальей Борисовной Нордман, 1903	Пабло Пикассо. Семья комедиантов, 1905

К этой картине, скорее, подходит психотип «эрос»: Пикассо то боготворит свою спутницу Фернанду Оливье, то испытывает к ней безграничное отчуждение... По одной из версий, богемная пара на период создания картины не вынесла проверку материнством. Фернанда удочерила одну девочку-подростка. А затем усомнилась в своей способности воспитать ребенка и пожелала вернуть дитя в приют, что, конечно, уже нельзя было сделать. Девочку пристроили к консьержке. А взбалмошная Фернанада Оливье стала бесконечно далекой для Пикассо… и вновь трагедия находит отклик в семейном портрете. Таком многоликом и непредсказуемом.

В основном на портретах проступают психотипы эроса и агапэ. А где же у зодчих найти семейную модель, названную психологами моделью соседей? Удачным будет поиск в 18-м веке, где встречались весьма холодные парочки, которых отдавали во взаимный плен не по любви. Холодок проскальзывал, когда мужа и жену мастера писали отдельно. А на исходе 19-го столетья красками на бумагу стали выплескивать даже личные сцены и ссоры – русский критический реализм рассорил. Совместное житье-бытье превратилось в психософские «параллельные миры». Женщины перевоплотились в Петроградских мадонн Петрова-Водкина с волосами, убранными в косынки и на фоне трудового люда. А мужчины заламывали набекрень пролетарские кепки.

Семейные коллизии – безусловная радость или безусловное отчаяние – конечно, находят выход в искусстве. Но всяк по-своему. Кому подавай туманного Пикассо, а кому привычнее массовый Петров-Водкин. … Знаете, как по мне, так уж лучше Любаров. С его семейным счастьем вдрызг и в дымину :)

Мария Сопкалова