Мосты

Отвези меня, пожалуйста, к мосту. Здесь я дышу.

Благословен будь день, когда люди придумали мосты. Мост – чудо-юдо-рыба-кит, который несет тебя на своей спине, на миг показавшись из водных или каких-либо еще глубин. Когда удобно устраиваешься на этом мифологическом звере, тебе открывается просторное плато с вечным движением на земной плоскости. Ты, наконец, обретаешь устойчивость среди бесконечной спонтанности; до слуха долетает плеск случайной лодки или гул магистрали, пролегающей под тобой, а быть может перестук железной дороги, но ты уже далека или далек от них. Здесь до тебя никому нет дела, и ты смотришь вслед ускользающим составам, теплоходам и автомобилям, без вопросов и ответов, без имен и адресов. Мост как передышка, пауза, остановка…

Я, как и многие, боготворю дороги-окна-дождь, а вот мост представляется чем-то таинственным и манящим. Отчего? Спросите у Клода Моне. Иллюзорная конструкция, фактически нереальная, матово бледная, едва различимая в стелющейся над водой мгле.

Чаринг-Кросс – это целая серия картин импрессиониста. Представьте себя на месте Моне. Видимость равна нулю, а вы идете на взлетно-посадочную.

Вы из года в год на протяжении шести лет приезжаете в Лондон… поднимаетесь на пятый этаж до боли знакомой гостиницы Савой …и молча смотрите на виднеющийся вдали Чаринг-Кросс… Вы пишете не 6 и не 10 полотен, а 37, целых 37 полотен на одну и ту же тему: мосты, Лондон, туман. Это ли не то, ради чего стоит жить?

Клод Моне. Мост Чаринг-Кросс	Клод Моне. Мост Ватерлоо. Эффект тумана

В возрасте 32-х лет умирает Камилла – жена Клода, дама в зеленом платье остается лишь на портрете, с художником – двое сыновей, затем – смерть второй супруги, попытка забыться в садоводстве, хоровод страстей и страданий. А Темза под изгибом Чаринг-Кросс все так же безмятежна… Жизнь перетекает из одного состояния в другое плавно и размеренно, лишь время от времени не забывая смежать веки, когда приходит смерть.

Не разглядеть вблизи и мост Ватерлоо все того же Моне. Проступает только масляная краска. И лишь на расстоянии дымка приобретает черты того самого связующего звена между Вестминстером и Ламбетом.

По ту сторону моста всегда есть кто-то, кто вас ждет, поверьте. Только темь застит глаза.

Австрийскому художнику Оскару Кокошке позировал мост, перекинутый через полноводную Влтаву. Этот холст, густой по своему внутреннему наполнению, – просвет в иное измерение. Мост Кокошки создан, чтоб на нем замирали, застывали и вообще забывали о координатах.

Оскар Кокошка. Карлов мост в Праге	Константин Коровин. Москворецкий мост

Не сравниться со старым Москворецким русского мастера Константина Коровина, где ты ввергаешься в пучину безликой кутерьмы. Пешеходы живут на мосту, не пропуская возможности пересечь его, направляясь на работу или еще куда. Оживает дребедень Чуковского и трамвай 10-й номер Сергея Михалкова. Но ничего, весело и суетно.

Между тем Шишкин и Левитан прелестно наивны и простодушны: солнечная охра Саввинской слободы безнадежно мечтательна, а лесные тропинки Шишкина приглашают к уединению.

Исаак Левитан. Мостик. Саввинская слобода	Иван Шишкин. Мостик в лесу

Но случается по-разному. Бывает, пропадаешь, ступив на мост. Бывает подолгу опасно всматриваешься в пропасть под ногами, а бывает – переходишь на далекий берег. Но наравне с максимой «возможно все» есть невозможное – то, что никогда не произойдет – ибо такова его природа. Есть мосты, которые расходятся в полночь.

Мария Сопкалова